ИМПЕРАТОРСКИЙ МОСКОВСКИЙ РЕЧНОЙ ЯХТ-КЛУБ

Московский Речной яхт-клуб принадлежит к тем Обществам, которые были учреждены в 1860-е гг. под влиянием С.-Петербургского Речного яхт-клуба, открывшего возможности занятия морским спортом для людей среднего достатка, не имеющих средств купить морскую яхту. Его пример показал, какие могут быть направления в занятиях этим спортом в городах, стоящих на реках, но не имеющих выхода к морю. Именно гребной спорт стал той областью клубной деятельности, которая вызвала всеобщее сочувствие и подражание, прежде всего, в первопрестольной столице Российской империи — Москве.

В 1867 г. собралась инициативная группа, достаточно пестрая по социальному положению, но объединенная желанием создать в Москве клуб, подобный недавно созданному в С.-Петербурге. В числе их были Роберт Егорович Пельцер, Альфред Васильевич Гедле, Яков Викторович Пуаре, Владимир Алексеевич Рудаков, Иван Романович Андерсон, князь Константин Виссарионович Чичинадзе, а также Константин Степанович Шиловский. О соотечественниках, подписавших прошение инициативной группы, практически ничего неизвестно. Иностранные граждане, входившие в ее состав, были типичными представителями семейств, приехавших в Москву из Франции, Англии и Шотландии для создания собственного дела или для работы на фабриках в качестве инженеров, мастеров.

Прошение об основании Московского речного яхт-клуба было подано в 1867 г. от имени трех представителей инициативной группы. Ими стали «суконный фабрикант Роберт Егорович Пелтцер, купеческий сын Иван Романович Андерсон и дворянин Константин Степанович Шиловский». В соответствие с порядком утверждения клубов поданное от их имени прошение о желании создать «в Москве речной яхт-клуб по примеру С. — Петербургского» было направлено сначала к Московскому обер-полицмейстеру, а от него направлено к Московскому генерал-губернатору князю Владимиру Андреевичу Долгорукову. По принадлежности яхт-клубов к Морскому министерству, московские власти передали прошение и устав москвичей на утверждение в министерство в С. Петербург.

При рассмотрении устава нового общества Обер-полицмейстер сделал свои дополнения, которые приблизили устав к общим требованиям, распространяемым в Москве на все клубы. Это облегчило возможную проверку дел клуба и сделало условия, по которым он должен был жить, ясными для властей. Дополнения к уставу, предложенные полицией, содержали интересный пункт, касающийся благотворительности. Обер-полицмейстер полагал необходимым внести в устав положение: «Клуб обязан был давать один раз в год в пользу Инвалидов собрание, маскарад или концерт». Со сделанными поправками устав и сопроводительное письмо от генерал-губернатора князя В.А. Долгорукова переправили в Санкт-Петербург. Проект устава рассмотрели на заседании Комитета Министров и затем представили на утверждение Государя Императора. Это событие, знаменательное для Московского речного клуба, состоялось 6 июля 1867 г. Именно с этого момента началась официальная история клуба. Через некоторое время, осенью 1867 г., в типографии А.П. Мамонтова, текст устава напечатали уже для широкой публики. Вскоре утвержденное общество на своем собрании утвердило «Правила Московского речного клуба», более подробно регламентирующие поведение членов клуба.

Как и С. Петербургский речной, Московский клуб был сосредоточен на развитии гребного спорта, поскольку Москва, в отличие от С. Петербурга не имела выхода к морю. Об этом приоритете в занятиях яхт-клуба было прямо заявлено уже в 1 параграфе устава:«Московский клуб имеет предметом распространение, между любителями шлюпочного плавания в Москве, научных практических сведений, относящихся до гребных и небольших парусных и паровых судов, а равно улучшение постройки оных в столице». Указывалось, что с этой целью клуб учреждает гонки, с назначением призов соискателям, выписывает из-за границы шлюпки и модели оных, а также приобретает сочинение и издания по шлюпочной части«. Как и петербуржцы, москвичи связывали шлюпочное плавание с общим спортивным развитием своих членов. Поэтому уже в уставе предполагалось, что они будут заниматься изучением «всякого рода гимнастических упражнений, развивающих физически силы, как-то: плавания, морской гимнастики, катанья на буэре и коньках, стрельбы в цель, фехтования и т.п.».
Подобно другим яхт-клубам, московский клуб состоял из почетных, действительных членов и членов-корреспондентов. Отличие было в обозначении последнего разряда, который в петербургских клубах носил название «члены-сотрудники». Москвичи сделали свои дополнения и в определение лиц, которые могли избираться в почетные члены. Прежде всего, в почетные в члены по представлению Комитета клуба избирались лица, обладающие основательными познаниями в морском деле, благодаря чему они могли оказать помощь своими профессиональными советами. Кроем того, в почетные члены избирали лиц, которым общество хотело выразить свое уважение или признательность за оказанные услуги и покровительство. Как и везде, почетные члены обладали полнотой всех прав, как и действительные члены, но в отличие от них освобождались от уплаты вступительных и годичных взносов.
Действительные члены платили единовременный взнос в размере 15 рублей и вносили ту же сумму за годовой билет. Годовой билет возобновлялся с 1 ноября до 12 часов ночи 1 декабря. Члены клуба не возобновившие билет до этого срока, считались выбывшими. Тем же, кто внес в установленные сроки положенную сумму, билет выдавался только после уплаты всех долгов по клубу.
Особенный, московский характер, более демократический, чем в Северной столице, проявился в том, что составители устава не стали прописывать в нем ограничения для вступления в общество, полагаясь более на ответственность поручителей за нового члена, которых требовалось, двое. В том случае, если кандидат оказывался забаллотированным, он мог быть предложен еще один раз, но только на следующем после неудачных выборов Общем собрании клуба. Заметим, что в С. Петербургском речном яхт-клубе кандидат, не набравший голосов, мог повторить свою попытку только через пять лет. Москвичи же рассматривали неизбранную кандидатуру повторно в столь короткие сроки для того, что избежать ошибки. Если же при повторном голосовании оказывалось, что кандидат снова не набирал голосов, то он навсегда лишался права быть избранным. Столь же непреклонны москвичи были и с лицами, нарушившими правила устава или законы чести и приличия: они не могли баллотироваться через 10 лет, как в Петербургском Речном клубе, а исключались навсегда.

Всеми делами общества управлял Комитет, состоявший из командора, вице-командора и двух отделений — хозяйственного и технического. Из числа действительных членов на Общем собрании в каждое отделение избирались по 4 человека. Члены отделений переизбирались каждый год. Вместе с Комитетом ежегодно переизбирались и командор с вице-командором, что также составляло отличие от Петербургского образца, где эти должностные лица избирались на два года. В остальном, определение их полномочий было полностью заимствовано у петербургских предшественников. «Командор есть представитель Клуба и ходатай его везде, где представится надобность». Он избирался из лиц, имеющих право быть членами технического отделения, т.е. обладающих определенными навыками в управлении судами. Как и в других яхт-клубах, командору вверялось командование эскадрой, т.е. всеми судами клуба, когда «они находятся в сборе». Командор и вице-командор избирались простым большинством голосов.
Каждый избранный член яхт-клуба, мог записать в состав клубной «флотилии» «законно-принадлежащее» ему любое речное судно. Кроме обычных шлюпок, байдарок и т.п. судов москвичи вносили в списки клуба и лыжи. Лыжами назывались речные велосипеды — катамараны. Кроме частных судов флотилию клуба составляли суда общественные, которые приобретались и содержались за счет яхт-клуба и находились полностью в распоряжении Комитета. Все суда клуба, и частные, и общественные, были занесены в общий список, всегда хранившийся в клубном помещении.
По принятым для всех яхт-клубов правилам были утверждены и флаги для судов яхт-клуба. Их было три: Кормовой флаг — прямоугольный белый с синим прямым крестом и полным гербом Московской области в левом верхнем углу полотнища;Стеньговый — белый треугольный с синим прямым крестом и полным гербом Московской области в левой верхней части полотнища; брейд-вымпелы командора и вице-командора, являвшиеся теми же стеньговыми флагами, но с двумя косицами. Были определены и правила подъема флагов на судах. Поднятый стеньговый флаг означал присутствие на борту судна судовладельца и его спускали после его отбытия. Над судах, идущих под веслами, стеньговый флаг поднимался на флагштоке на носу. В отличие от командорского, брейд-вымпел вице-командора поднимался на плавунчике. Кроме того, каждому судну, занесенному в списки яхт-клуба, присваивался особый позывной вымпел с №, названием судна и именем судовладельца. Самому судовладельцу выдавался патент на право поднятия флага клуба на своем судне. При выдаче патента владелец платил 1 рубль серебром за бланк патента и по 50 копеек серебром за каждого совладельца. Если менялся состав владельцев, то патент оформлялся заново с соответствующей уплатой сборов. В этот же патент заносились сведения о полученных данным судном призах на гонках. Если судно исключалось из списков клуба, то патент возвращался в Комитет клуба. После получения патента судовладелец обязан был написать на своем судне его название кириллицей и поместить на нем знак клуба.

Как и другие подобные общества, Московский клуб получил свою форму. Она практически повторяла форму, принятую в Санкт-Петербургском яхт-клубе, не только по покрою, но и по цвету. Это было принятое во флоте так называемое укороченное пальто гражданского покроя, которое иногда называлось пиджаком, темно-синего цвета с отложным воротником, на лацканах которого были помещен вышитый золотом знак яхт-клуба. По цвету отличались пуговицы, которые у москвичей были не черными, а вызолоченными с полированным бортом с матовой серединой, на которой изображался знак клуба. Так же и знаки должностных отличий москвичи носили не на обшлагах рукавов, как петербуржцы, а на околыше фуражки. Фуражка была также темно-синяя, у Командора с золотым галуном во всю ширину околыша, у начальника гавани — с двумя узкими галунами, а у членов клуба — с одним узким галуном по середине. Членам Комитета никаких отличий одежде не полагалось. К этой форме полагался также синий или белый жилет, а также темно-синие или белые брюки. Были определены и свои собственные правила ношения формы. Если в С.-Петербурге ее имели права носить почетные и все действительные члены, то в Москве, кроме почетных членов, этим правом обладали лишь члены-судовладельцы. Устав также оговаривал, что когда судно идет под флагом клуба, весь экипаж должен быть в матросской одежде.
Устав регламентировал и принципы пользования пристанью и купальням: специально оговаривалось, что они не могут служить, как тогда говорили, для «промышленной», т.е. коммерческой, цели. Помимо пристани и купальни, клуба имел право, как и во всех сословных и любительских клубах, устроить в своем помещении общий стол, буфет с винами и водками, бильярд, тир, кегли и другие «дозволенные правительством игры». Устав предполагал назначение одного из членов клуба распорядителем "по хозяйственной части. Ему поручалось заведовать всем помещением общества, в том числе и распоряжаться служителями, которых нанимал клуб. В отличие от других клубов, московский функционировал как открытый для увеселений клуб, только летом, во время навигации. В этот период все члены Комитета, кандидаты в него и члены Гоночной комиссии по очереди дежурили в помещении клуба ежедневно. Дежурный должен был наблюдать за соблюдением устава и правил клуба. Однако даже в самом благопристойном обществе могли возникать самые непредвиденные ситуации, связанные со спорами за карточным столом или за бильярдом, или при обсуждении результатов гонок и т.д. Следовало предусмотреть самые разные недоразумения. Поэтому соответствующая статья устава требовала от спорящих и возмущенных клубистов немедленно подчиниться требованиям дежурного. Недовольные чем-либо в стенах клуба должны были протестовать только письменно, обращаясь непосредственно в Комитет. Обо всех происшествия дежурный записывал в специальную книгу. В случае, если дежурный по каким-либо непредвиденным обстоятельством отсутствовал, присутствующие в помещении члены клуба должны были избрать из своей среды дежурного на день.
Москвичи оказались более строгими к гостям клуба.В Московском речном клубе действительный член мог привести с собой гостя в дни, когда не было клубного праздника или парадной гонки. При этом он должен был внести за этих гостей плату. Член клуба, пригласивший гостя, сам записывал его имя и звание в специальную книгу. Чины губернского правления или полиции могли ознакомиться с гостевой книгой в помещении клуба. Плата за вход гостя составляла 30 копеек, а в те дни, когда в клубе играл оркестр — 50 копеек серебром. При этом деньги за гостей уплачивались непременно при их входе и отдавались швейцару. Бесплатный вход в клуб без записи в книгу предоставлялся дамам и членам-корреспондентам клуба, временно пребывающим в Москве. Согласно уставу, член яхт-клуба, записавший гостя на свое имя, отвечал за него как за самого себя и, в том числе, должен был оплачивать его долги, сделанные во время посещения клуба.
Правила определяли и действия Комитета по достижению целей, заявленных в первом параграфе устава. Комитет был обязан в течение лета устроить несколько гонок, а также несколько общих прогулок, еженедельно устраивать семейные вечера, а также праздники при поднятии и спуске флага. Кроме того, Комитет занимался формированием библиотеки, покупая книги, журналы и газеты на средства клуба. По традиционным правилам клуба, как и в правилах в библиотечной комнате кроме чтения допускалась лишь игра в шахматы.
Была составлена модель и финансового обеспечения жизни клуба. Суммы, поступающие в кассу клуба, за исключением средств, собранных по «обязательной подписке», отчислялись в специальный фонд запасного капитала. Он должен был храниться в процентных бумагах и расходоваться с разрешения общего собрания только в крайних случаях. Таким образом, Московский речной яхт-клуб уже осенью 1867 г. обладал всем комплексом правил, регламентирующих его деятельность.
В число первого состава Комитета входили те же лица, которые взяли на себя инициативу создания Московского Речного яхт-клуба. Командором клуба был избран московский гражданский губернатор И.С. Фонвизин, а первым вице-командором — Я.В. Пуаре.
Издавна выше Большого Каменного моста, между Берсеневской и Пречистенской набережными, была устроена Бабьегородская плотина, которая с 1830-х гг. для увеличения судоходных глубин во время весеннего ледохода разбиралась, а затем, после паводка, опять собиралась. На этом месте яхт-клуб устроил плавучую пристань для своих судов. Пристань находилась на самой Стрелке. Отсутствие летнего помещения клуба компенсировал Командор клуба И.С. Фонвизин. Он уступил во временное пользование клуба принадлежащий ему берег Москвы-реки под Воробьевыми горами, находившийся в 4 верстах по течению реки от Бабьегородской плотины. К этому берегу выходила ограда его дачи, носившей название «Васильевской». Здесь разбивалась парусинная палатка и сюда от пристани на Стрелке совершались экскурсии членами клуба на шлюпках. Комитет МРЯК получил разрешение оставлять суда на зиму в казенном сарае у Бабьегорской плотины. Для совещаний Комитета и общих собраний зимой нанималось помещение в гостинице Дюссо. Для починки судов членов МРЯК по инициативе вице-командора Якова Пуаре была устроена, на паях, специальная ремонтная мастерская.
Однако главным действием яхт-клуба были гребные призовые гонки. В 1869 г. Клуб издал «Правила для гонок Московского речного яхт-клуба». Согласно этим правилам, Комитет после 1 апреля каждого года в ближайшем заседании составлял программу гонок предстоящей навигации, определял их число, разделял на разряды, учреждал призы и утверждал общую смету на проведение состязаний.
Прежде всего, московские гонки отличались открытостью: в них могли принимать участие не только суда яхт-клуба, но и принадлежащие посторонним. При этом не был ограничен и тип судна. Из-за этого отличалась и форма записи на гонки. Каждый судовладелец, желающий принять участие в состязании, должен был указать в своей записке не только свое имя, вид и название судна, его длину, ширину, парусность, имя рулевого, состав экипажа, запасных кандидатов (одного или двух), но даже цвет одежды экипажа. Печатный формуляр записки следовало получить у швейцара клуба, заполнить его, а затем вложить его в конверт вместе с деньгами за участие в гонке. По правилам с каждого судна, как члена клуба, так и постороннего любителя взимался сбор в 5 рублей серебром. От этого взноса освобождались по усмотрению Комитета лоцманские, шкиперские, перевозчичьи и другие специальные суда. Таким образом, написав на конверте, от кого посылается записка на гонку (от члена клуба или от постороннего любителя) и сумму вложенных в него денег, необходимо было указать разряд, в котором судовладелец собирался соревноваться. Гребные гонки делились на разряды по количеству гребцов. При этом к участию в разряде допускались суда с меньшим экипажем.
Указав разряд, пакет отправляли с посыльным по назначению. В день и час прекращения записи на участие в гонках все пакеты вскрывались. На следующий день после этого, от 7 до 10 часов вечера, все участники гонок должны были придти на своих судах к пристани клуба. Состав экипажа и его одежда должны быть те же, что и в день состязаний. Суда, не явившиеся на смотр, или явившиеся, но признанные некондиционными, на гонку не допускались. Затем объявлялся список судов, допущенных к гонкам, с разделением их на разряды. От осмотра были избавлены лишь те суда, которые, как и их экипажи, были известны Комитету клуба. Заменить кого-нибудь в команде можно было только заявленными заранее кандидатами и только до 9 часов следующего дня, т.е. дня гонок. В день смотра, в 10 часов вечера, не ожидая прибытия всех участников гонок, представители судов вынимали по жребию номера, означающие номер буйка, у которого судно должно было держаться при старте. Участникам выдавалась программа состязаний и значки с номером, под которым судно значилось в афише. Эти значки прикреплялись на носовом флагштоке. На следующий день, к началу состязаний, каждое судно ставилось у своего буя. Сам старт они проходят или одновременно («отправитель» выравнивает их по носовым флагштокам), или одно за другим, после определенного промежутка временно (их ход вычислялся по хронометру). В том случае, когда судов, записанных в один разряд, оказывалось слишком много и они не могли стартовать одновременно, то их по жребию разделяли внутри разрядов на отделения. За несколько минут до отправления судов звучал пушечный выстрел или звонок, означавший приготовительный сигнал. В этот момент суда все еще держатся за буи и гребцы весла не заносят для гребка, а сушат их горизонтально под прямым углом к длине судна. Гонка начинается по сигналу «отправителя». Тогда каждое судно должно обходить все поворотные вехи с правой стороны и возвращается к створной линии против трибуны. При обходе поворотной вехи, левое судно, т.е. ближайшее к ней, имеет преимущество перед правым. Достижение финиша определяется прохождением носового флагштока каждого судна через створную линию окончания гонок. Этот момент фиксируется звонком с трибуны, после которого суда отдают честь поднятием весел. При этих гонах не допускалось «навала», т.е. соприкосновения судна или его весел с другим судном или его веслом, а также с поворотной вехой. В случае «навала», судно виновное в нем, лишалось права на приз. Однако, если два судна шли в кильватер, то в случае «навала» виновным оказывалось задняя шлюпка. Также существовало правило, что если два судна идут разными курсами, то передовое не может резать курса заднего, не обойдя его «начисто» (т.е. пока корма первого не выйдет полностью за носовую часть второго).
Гонками руководил «распорядитель», которым по очереди назначались члены технического отделения Комитета. Ему давалось право выбирать из членов клуба двух помощников, утверждаемых Комитетом клуба. «Распорядитель» и его помощники не должны были участвовать в состязаниях. В качестве отличительного знака они носили ленты белого и синего цвета на левой руке. Наблюдала за правильным ходом состязания Гоночная комиссия, которая избиралась Комитетом на день гонок из членов клуба в количестве 3-4 человек. Председателем Комиссии становился судья гонки, приглашенный Комитетом. Эта комиссия разбирала все вопросы, связанные с нарушением правил во время состязаний, в том случае, если будут принесены жалобы. Они приносились только до присуждения призов и разбирались немедленно до окончания гонок. Приз получало судно, выполнившее объявленную программу за минимальное время без принесения жалоб со стороны других участников состязаний или членов на комиссии на совершенные им ошибки. Если подобные жалобы приносились и были признаны основательными, то по решению комиссии приз получало судно, пришедшее вторым по времени. В случае же спорных вопросов Гоночная комиссия могла назначить перегонку судов и отложить выдачу приза до разрешения вопроса. После окончания гонок призы выдавал Командор клуба или кто-нибудь из почетных лиц, присутствовавших при состязании.
Кроме гребных гонок, Московский яхт-клуб собирался проводить состязания и парусников. В отличии от гребных судов парусные разделялись на разряды по размерам судна. Кроме того, по усмотрению Комитета устанавливалось, в каких разрядах экипаж может состоять из матросов, а в каких только из любителей. Номерные вымпелы помещались на грот-мачтах. Погода, сила и направление ветра могли заставить распорядителя гонок изменить их программу, о чем он должен был известить участников письменно перед началом гонки. Судья и члены гоночной комиссии должны были находиться на судне, избранном в качестве «судейского». Поднятие флага клуба на грот-мачте этого судна и пушечный выстрел означали начало состязаний. После сигнала парусные суда должны были поднять на своих гротах номерные вымпелы и начать движение, проходя один за другим под кормою или носом (как будет назначено перед началом гонок) судейского судна. Момент этого прохождения означал для каждого судна старт. Каждое следующее судно проходит старт через 30 мин после предыдущего. Суда, не начавшие гонки в этот промежуток времени без уважительной причины, считались отказавшимися от состязания. Каждое судно, пройдя старт, должно было обойти все маячные суда в порядке по объявленной программе, или по сигналам с судейского судна. Как и в правилах гонок других клубов, естественно, во время парусных гонок нельзя было использовать весла, крючья, грести руками и т.п. Это допускалось только при попадании на мель, или при столкновении с посторонним судном. В отношении «навала» правила были теми же, что и при гребных состязаниях.
Список судов Московского речного яхт-клуба на 1871 г. состоял из 45 наименований разного типа. Среди них был только один парусный тузик, один винтовой пароход, один колесный, одна паровая винтовая шлюпка; все другие суда были, в основном, гребными.
К моменту создания Московского речного яхт-клуба уже сложилась традиция, по которой великие князья, патронирующие Морское министерство, бывшие gочетными членами какого-нибудь клуба или его августейшими покровителями, дарили своим клубам суда. Были такие суда и в Московском клубе. Так, традиционный уже покровитель морского дела в Российской империи и российских яхт-клубов, великий князь, генерал-адмирал Константин Николаевич подарил москвичам 4-х весельную шлюпку, сделанную в С.-Петербурге. От имени его племянника, сына правящего монарха великого князя Алексея Александровича, клубу была подарена двух-парная гичка, изготовленная в Царскосельской мастерской. Оба судна были внесены в списки яхт-клуба с названием «Подарок». Наибольшее количество судов было общественных, т.е. принадлежащих клубу. Одиннадцать из них были построены в мастерской Лоскутова в С-Петербурге. Однако к 1871 году было налажено строительство судов и в собственной мастерской МРЯК. Характерно, что клуб начал строить суда для выполнения взятых на себя обязанностей по спасению утопающих в московских водах. Кроме общественных в списках клуба значилось уже довольно судов, принадлежащих его членам.
В конце 1870 г. были избран новый командор и новый Комитет клуба. Командором стал Генрих Христианович Мейен. Он занимал видное положение в железно-дорожном деле России. Вице-командором избрали профессионального моряка — капитан-лейтенанта Николая Николаевича Савинского. В основном состав Комитета значительно изменился. Его члены пришли к выводу, что яхт-клуб не сможет развиваться без устройства принадлежащей ему хорошо оборудованной пристани и удобного помещения для зимнего хранения и ремонта судов. Появилась необходимость в летнем помещении для устройства гонок и катаний на шлюпках. Наконец, потребовалось постоянное и приличное помещение в городе для собраний членов и посетителей яхт-клуба зимой. Деятельность нового Комитета началась с переустройства пристани у Бабьегородской плотины. Здесь находилось здание для сторожей, наблюдавших за плотиной. Получив во временное пользование эту «сторожку», Комитет построил по утвержденному фасаду удобный вокзал (павильон) для членов клуба, устроил здесь новую пристань и элинг для вытаскивания судов на берег. В этом же месте уже находился полученный в пользование при первом командоре сарай для хранения судов. Здесь же была выстроена и постоянная мастерская для ремонта и постройки шлюпок.
Таким образом, клуб создал на Стрелке у Бабьегородской плотины достаточно прочную базу для своей спортивной деятельности. Обеспечив «хозяйственный» тыл, следовало подумать о месте и помещениях, где могла бы осуществляться клубная деятельность, репрезентирующая для московского общества спорт и развлечения на воде. Таким местом стала усадьба «Студенец», находящаяся у Трехгорной заставы в 16 верстах по реке от Бабьегородской плотины. Здесь для изучения «всякого рода гимнастических упражнений, развивающих физические силы» устроили мачту с полной оснасткой для гимнастики и с натянутой внизу сеткой для предотвращения несчастных случаев. Также был устроен тир для стрельбы в цель и отдельная купальня. Для пополнения доходов клуба рядом с главным домом построили павильон для обедов и танцев, купили комнатную и садовую мебель, два бильярдных стола и устроили буфет. Было решено перевести с пристани у Бабьегородской плотины большую часть гребных и парусных судов к новой пристани «Студенец» и устраивать на новом месте клубные гонки. В первый год провели четыре гонки. По сравнению с «Васильевской» дачей эта усадьба имела огромное преимущество — отсюда все посетители могли всегда вернуться в город на лошадях, что особенно было актуально в случае отмены гонок из-за плохой погоды или болезни участников.
В ноябре 1871 г. на Стрелке была устроена новая мастерская Московского клуба, заведование которой принял себя безвозмездно один из членов Яхт-клуба, архитектор Лев Ксаверьевич Карамольди.
В зимний сезон для помещения яхт-клуба был нанят дом в Москве, ранее принадлежащий Всеволожским, а затем Степанову. По договору клуб получал во временное пользование дом с подвалом, в котором помещалась кухня, а также отдельные постройки сарая и ледника.
Значительной вехой в существовании Московского речного яхт-клуба стало его участие в организации Морского отдела на первой Политехнической выставки в Москве, приуроченной к 200-летию с дня рождения Петра Великого. Влиятельные члены яхт-клуба стали руководителями важных отделов выставки. Так, председателем комиссии Железнодорожного отдела был Христиан Христианович Мейен, председателем Ботанического и садоводческого отдела, член клуба В.И. Ашхарумов. Клуб принял самое живое участие в работе Морского отдела, взяв на себя с согласия своего Почетного члена К.Н. Посьета подготовку особого отдела речного судоходства, где должна была экспонироваться коллекция рисунков и моделей шлюпок и других судов, употребляемых на разных реках и озерах России. Кроме того, в Морском отделе клуб должен был выставить произведения своей новой мастерской по строительству и ремонту судов. Чтобы дать возможность публике познакомиться с последовательностью работ по шлюпочному делу мастерская яхт-клуба выполнила заказ по изготовлению шлюпок с успехом и все ее произведения были экспонированы в Морском отделе Политехнической выставки в разделе Торговое мореплавание, в работе которого так же участвовали члены Московского речного яхт-клуба. Член Комитета Московского Речного яхт-клуба Н.И. Ильин, предоставившего модели различных судов, ходящих по Москве-реке. Событием Выставки и «Морского отдела» стало участие в экспозиции ботика Петра Великого. Право буксировать к пристани исторический ботик поручили пароходу, который принадлежал командору Г.Х. Мейену.

В 1873 году на Общем собрании был избран новый командор клуба, генерал-лейтенант Вениамин Иванович Ашхарумов. Вице-командором стал О.В. Троттер, в составе членов Комитета появились совершенно новые лица, из основателей клуба активную роль сохранил только профессиональный спортсмен Яков Пуаре. Однако это по-видимому и был настоящий спортивный костяк яхт-клуба, который хотел полностью сосредоточиться на гребном спорте. Характерно, что при столь значительном сокращении членов клуба, флотилия осталась практически той же, а число судовладельцев увеличилось. Возросло и количество общественных судов, принадлежащих собственно клубу. Судя по названиям некоторых судов, они были или подарены прежними владельцами, или выкуплены у них. Всего число частных судов достигало 21. Клуб по-прежнему располагал хозяйственными строениями и пристанью у Бабьегородской плотины и дачей «Студенец» в качестве летних помещений.
Гонки яхт-клуба по-прежнему проходили в июле и августе на Москве-реке на даче «Студенец». Во многом их проведение зависело от уровня воды в реке. В гонках постоянно принимали участие любители, не бывшие членами яхт-клуба. Клуб под руководством генерал-лейтенанта Вениамина Ивановича Ахшарумова, опытного общественного деятеля, приобрел поступательное развитие. К концу 1880-х — началу 1890-х гг. клуб смог возобновить свою издательскую деятельность, которую не прекращал уже вплоть до начала Первой Мировой войны.

Необходимой частью клубной жизни была библиотека. Она располагалась в отдельной комнате клубного комплекса и ее деятельность регламентировалась особыми правилами, с которыми были ознакомлены как члены клуба, так и приглашаемые гости. Если у посетителя клуба оказывалось свободное время, он мог ознакомиться со свежими изданиями периодической печати — выпусками газет, специальными журналами, сборниками статей, в том числе и зарубежными, например, из Англии, Германии и Франции и, конечно, каждый посетитель библиотеки клуба мог ознакомиться со свежим номером ежегодного «Отчета Московского речного яхт-клуба», а при необходимости приобрести его для личного пользования.

В 1889 году клуб выпустил в свет иллюстрированное «Руководство к гребле и парусному плаванию с приложением о купанье». Здесь были помещены чертеж различных типов гребных судов, подробно рассказано о способах гребли, о преимуществах различных положений гребцов при гребле, что было проиллюстрировано на диаграммах.
Список своих членов, который Московский яхт-клуб обнародовал в «Отчетах», состоял из 127 человек, включая почетных. Еще 14 человек числились кандидатами в члены. При этом флотилия клуба состояла из 88 судов. Почетных членов в клубе к началу 1890-х гг. было 5. Самыми старшими по времени избрания были К.Н. Посьет и князь А.П. Щербатов, избранные в 1868 г. В 1885 г. почетным членом был избран основатель и командор С. Петербургского речного яхт-клуба Василий Юрьевич Познанский — человек, которому Россия во многом обязана развитию своего гребного и парусного спорта. В 1886 г. звание почетного члена согласился принять московский городской голова Николай Александрович Алексеев. Членами и кандидатами в члены клуба были звезды промышленного и торгового мира России. Среди них были известные суконные фабриканты и отечественные короли горячительных напитков. Можно сказать, что в клубе были представлены практически все направления русской торговли и промышленности. В целом, можно сказать, что, основной контингент московский яхтсменов принадлежал к купечеству. В начале 1890-х гг. многие из них еще не были самостоятельными фигурами — дела вели их родители.

В 1892 г. исполнялось двадцать пять со дня основания Московского речного яхт-клуба. К 1892 г. число судов по сравнению с 1876 годом увеличилось вдвое. В списке 1892 г. значится уже 88 судов. Вдвое прибавилось общественных судов. Все они были четко разделены на разряды — гоночные, учебные и прогулочные. Гоночных лодок было семь, из них гигов-аутригеров четверок с подвижными банками — 2; гигов-аутригеров двоек с подвижными банками — 2; аналогичных гигов-аутригеров одиночек — 3. Характерно, что значительно большим было среди общественных судов количество учебных лодок. Характерны и изменения состава частных судов. Их список перестал быть «разношерстным». Очевидно, что члены- судовладельцы, в основном, выбирали суда для упражнений в гребле и наибольшее число частных лодок — это одиночки с рулем и без Среди частных судов были три парохода.
То, что в Московском яхт-клубе было значительное число англичан и шотландцев, видимо определило моду на англоязычные и французские названия судов. Некоторые из них были проникнуты оригинальным английским юмором. Так, Гоппер назвал одно судно — «Горячий виски» («Whiskeyhot»), другое «Половина на половину» («Half&Half»). К тому времени твердо установилась традиция проведения гонок 29 июня, 18 июля, 6 и 29 августа.

По сравнению с 1876 годом в клубные гонки было внесено большее разнообразие. Прежде всего, увеличилось количество разрядов и усложнились условия прохождения дистанции. Так, на «четверках» дистанция была снова, как когда-то при Мейене, в 4 версты, но уже против течения. В 1893 году лучший результат был достигнут во время гонки 29 июня, когда дистанция была пройдена за 18’ 47’’ . Для «троек» и «двоек» дистанция была установлена в 3 версты с двумя поворотами. В этих гонках проявляли активность умение член комитета Ю.В, Ваннер, исполнявший, как мы уже писали, несколько должностей в клубе и бывший членом нескольких комиссий; член Гребного совета клуба М.С.Свешников. Отличные результаты показывали экипажи лодок, в которые входили братья Шустовы. Так во время гонок 18 июля 1893 г. в разряде «двоек» экипаж, в котором был гребцов В.Н.Шустов. загребным А.А.Рогавский, а рулевым И.М.Волков, был установлен рекорд — они прошли 3 версты с двумя поворотами за 16’16’’. 29 августа в том же разряде, «двойка», на которой гребцом был тот же В.Н.Шустов, прошла ту же дистанцию за 16’24 1/2’’ (в основном в этом разряде на других гонках такая дистанция проходилась за 17’ 26-42’’). Отличных результатов в гонках в разряде «одиночки» достигал Г.К.Беллин, неизменно побеждавший в них во время навигации 1893 года (здесь дистанция была 2 версты с двумя поворотами). В некоторых гонках был разряд для байдарок (дистанция 1 верста с одним поворотом). Клуб устраивал гонки и для яличников на денежный приз. Таким образом, продолжалась традиция клуба по устройству гребных состязаний среди посторонних любителей гребли. Так в 1895 году денежный приз для яличников выиграл крестьянин-перевозчик Артемий Демьянов, прошедший 2-х верстовую дистанцию с двумя поворотами за 15’ 32’’.

Вплоть до навигации 1898 г. гонки Московского речного яхт-клуба устраивались по правилам, изданным еще в 1868 г. при командоре Фонвизине. В конце столетия они представлялись уже устаревшими и требовали изменений. Поэтому Гоночная комиссия вместе с Гребным советом выработали проект новых гоночных правил. Они были утверждены на Общем собрании клуба 3-го июня 1898 г. По новым правилам участникам состязаний предоставляется вся ширина реки, исключая лишь части. отделенные линией бакенов, расставленных по одному на каждой полуверсте на расстоянии пяти сажен от левого берега. Обход противника допускался с обеих сторон. Если два судна идут в кильватер, то в случае навала виновно заднее. Если же два судна идут разными курсами, то передовое не может резать курса заднего, не обойдя его начисто (т.е. пока корма первого не выйдет совершенно за носовую часть второго). В случае навала виновно передовое судно. Вопрос о навале решался судьями. Суда отправлялись со старта одновременно, располагаясь на траверзе одно от другого. Стартер выравнивал их по носовым флагштокам. Для удобства стартующих и стартера ставился флаг, указывающий место на старте. Состязание оканчивалось прохождением носовым флагштоком каждого суда через створную линию трибуны.

Во время гонок на судейской площадке имели право находиться лишь почетные судьи, члены Комитета и почетные гости. Во время состязаний на плоты, предназначенные для гоночных судов, никто не допускается, кроме лиц, участвовавших в заезде, и распорядителей. По первому звонку рулевые и гребцы одиночек являются на судейскую площадку для жеребьевки. По второму звонку экипажи садятся, а по третьему — отваливают от плотов. Во время состязаний суда, как общественные, так и частные для катания от пристани не отпускаются. Была установлена и сумма залога. С одиночек и байдарок — 3 рубля, с двоек — 9, с троек — 12, с четверок −15 рублей. Залог считался полученным от всего экипажа, за круговой ответственностью, и выдавался обратно лишь в двух случаях: 1) экипажу, принявшему фактическое участие в гонке 2) при отмене гонки или заезда. Однако если экипаж явился к первому звонку в полном составе, но возникла необходимость отменить заезд, то экипаж теряет залог. По новым правилам впервые проходили гонки навигации 1898 г. В течение той навигации 1898 г. было проведено 4 гонки — 21 июня, 12 июля. 2 августа и 23 августа. К тому времени список общественных судов клуба увеличился за счет покупки в Англии двух новых гоночных гигов-аутригеров четверок («Заря» и «Утро»). Как и раньше при покупке новых гоночных судов, они выделялись при гонках в отдельный разряд. Первый заезд на них состоялся 21 июня на дистанцию 2 версты против течения без поворотов. Гонки 1898 г., значительно усложнились различными дополнениями. Так на новых английских четверках в одном из заездов экипажи должны были пройти дистанцию в 1 версту два раза, притом меняясь судами и стартовыми местами. Те же условия применялись и в разряде «троек».

Во время этой навигации клуб возродил свою традицию — участие дам в качестве рулевых на гонках. Такие гонки на одиночках с рулем на дистанцию 1 верста против течения без поворотов состоялась 23 августа. Первым пришел И.С. Камынин на «Наяде». К сожалению, в отчете не была названа фамилия дамы, предпочитавшей остаться неизвестной для широкой публики. Постепенно в Московском яхт-клубе стал формироваться состав кубков, разыгрываемых в отдельных разрядах и по особым условиям. Они учреждались как правлением клуба, так и отдельным его членами. Один из таких призов был учрежден в связи с покупкой клубом новых общественных судов, для гонок. В 1894-1895 годах в Англии были приобретены две гоночные двойки и три одиночки «усовершенствованного типа». Гонка на этих судах проходила в 1895 г. по отдельному разряду, названному «Новые английские». Во время состязаний на новых английских двойках был поставлен рекорд прохождения дистанции 2 версты против течения за 9’ 41’’ (рулевой А.Р. Пельтцер, греб. А.П. Александров, загр. В.С. Инграм). Один из членов клуба, А.А. Рогавский, пожертвовал кубок для выдачи гребцу, сделавшему при соревновании лучшее время на новой английской одиночке. Впоследствии, в 1898 г. эти правила изменились. Теперь гребцы должны были пройти на одиночках с выносными уключинами и подвижными банками дистанцию в 2 версты против течения. Победитель в заезде получал жетон. Гребец, взявший этот приз три раза подряд или четыре (с перерывами), получал серебряный кубок. В навигацию 1898 г. здесь абсолютным победитель стал Василий Васильевич Ваннер, получивший три жетона и кубок.
Кроме состязаний на такие призы в Московском клубе в царствование императора Александра III 29 августа устраивались гонки на переходящий Коронационный приз, учрежденный Московским речным яхт-клубом в память «Священного коронования Их Императорских Величеств», т.е. в память коронации в 1881 г. императора Александра III и его супруги императрицы Марии Федоровны, произошедшей в Москве, в Успенском соборе. В гонках участвовали «одиночки». В течение 7 лет (с 1887 по 1894 год) здесь победителем оставался М.С. Свешников, прошедший в 1893 г. дистанцию в 2 версты с двумя поворотами за 11‘3 1/4 ‘’. После кончины императора Александра III состязания на Коронационный приз были переименованы и названы гонками на «Первенство в клубе», которые по-прежнему устраивались 29 августа. В гонках 1895 года участвовало шесть гребцов в трех заездах. Пришли первыми в каждом заезде М.М. Свешников, С.Н. Шустов и А.П. Горбунов. Происходившая затем перегонка между ними окончилась победой С.Н. Шустова, прошедшего дистанцию за 11 ’48 1/2’’ Таким образом, переходящий кубок «Коронационного приза» от Свешникова перешел к другому, так же замечательному московскому гребцу — С.Н. Шустову.

В 1896 году этот приз еще раз сменил название — его стали именовать призом «Имени Почетного Командора В.И. Ахшарумова». Он разыгрывался также 29 августа. В 1896 году его снова выиграл С.Н.Шустов. По условиям состязания гребцы на одиночках должны были пройти две версты против течения без поворотов. По жребию они разделялись на заезды. Между пришедшими первыми в заездах происходила перегонка. Победивший в ней и получал приз. В состязании на приз «Имени Почетного Командора» участвовало уже 8 гребцов.

В 1900 г. Московский яхт-клуб получил новый переходящий кубок для гонок в определенном разряде. Его учредителем стал уже известный нам Николай Александрович Шульц, избранный вице-командором клуба в конце 1899 г. Приз был предназначен для состязаний на двойках, в которых могли принимать участие гребцы из иногородних клубов. 11 сентября 1900 г. Общее собрание утвердила особые правила гонок на приз имени вице-командора Н.А. Шульца:
«§ 1. Приз имени г. Вице-Командора Н.А.Шульца учреждается в Московском Речном Яхт-клубе для состязаний между гребными судами-двойками.
§ 2. К состязанию приглашаются также и члены-гребцы иногородних клубов, с условием пользования для гонки гоночными двойками типа клинкер.
§ 3. Если в гонке участвуют не более трех команд, то дистанция определяется в 1 версту по течению и, после 5-ми минут отдыха, 1 версту против течения, и приз присуждается показавшим лучшую скорость за оба заезда. Если же на этот приз будет записано более 3-х лодок, то гонка совершается в несколько заездов только на 1 версту против течения и затем назначается перегонка между прошедшими первыми в каждом заезде и приз присуждается победителям в этой перегонке.
§ 4. Самый приз состоит из какой-либо ценной вещи, которая навсегда остается в собственности Московского яхт-клуба и на сторонах которой вырезываются имена победителей в гонке на этот приз и название общества, их командировавшего, сами же гребцы и рулевой получают жетоны.
§ 5. Если победителями явятся гребцы иногородняго общества, то главный приз передается в это общество до следующего состязания, ко дню которого приз должен быть возвращен в Московский яхт-клуб.

Первые гонки на приз вице-командора Н.А.Шульца состоялись в навигацию 1901 г. В соответствии с принятыми правилами, приглашения были разосланы иногородним Обществам и клубам. В Москву приехала только команда С. Петербургского Гребного общества. Москвичи выставили два экипажа. Гонки происходили на двойках яхт-клуба по дистанции в 1 версту против течения. Лучшей оказалась команда петербуржцев. Их команда в составе А. Снельмана, М.М. Пфеффера и В.М.Пфеффера (рулевой) на «Баядерке» прошли дистанцию за 4’11’’. Второй результат — 4’25’’ - показал экипаж Московского яхт-клуба (рулевой А.А. Переселенцев, гребцы С.В. Полканов, Н.А. Переселенцев).
Московский речной яхт-клуб участвовал в гребных гонках, проводимых другими обществами, в том числе и на приз Первенства России. Эти соревнования были учреждены в 1892 г. Как правило, клуб посылал в Петербург наиболее своих сильных гребцов, которыми в первой половине 1890-х гг. были М.С.Свешников и С.Н.Шустов. Кроме С.-Петербургского Речного яхт-клуба москвичи сотрудничали с С.- Петербургским гребным обществом. В 1907 г. это Общество устроило гонки в связи с торжеством освящения своего нового помещения. В качестве приза был кубок имени И.Ф. Оссецкого, который выиграла команда москвичей.
Кроме гребных гонок клуб, выпустивший, как мы уже говорили, «Руководство по плаванию», устраивал соревнования среди пловцов. 6 июня 1892 г. исполнялось двадцатипятилетие Московского речного яхт-клуба. К своему юбилею Правление клуба решило приурочить возведение собственного каменного здания. Его место было определено многолетней клубной традицией. Это была Стрелка острова между Москвой рекой и Водоотводным каналом, где практически с основания клуба находилась его пристань и мастерская, сараи для хранения лодок и т.д. В новое здании предполагалось устроить мастерскую лодок, склад и квартиры для служащих яхт-клуба. 24 июня 1892 г. Городская управа заключила с клубом контракт на передачу ему а аренду «участок городской земли Якиманской части 1 участка на стрелке...мерою 142,9 кв.саж. сроком с 1 июля 1892 г. по 1 июля 1928 г. за плату 100 рублей 03 коп. в год под постройки. Проект был составлен архитектором К.В. Трейманом и подан 22 апреля 1893 г. в Строительное отделение Московской городской управы. Закладка здания клуба состоялась спустя несколько месяцев, 20 июня 1893 г. В день закладки был отслужен торжественный молебен с окроплением фундамента здания Св.водой. В правом углу фасада было сделано углубление, куда опустили монеты и вложили металлический герметически закрытый пенал, в котором находился пергамент с текстом о закладке. Окончательное обустройство здания Клуба на «Стрелке» было осуществлено в начале лета 1900 г.
В 1890-е гг. у клуба уже не было необходимости арендовать летнее помещение у Общества любителей садоводства. Клуб вернулся к тому месту в Москве, где у него когда-то было летнее помещение, предоставленное ему первым Командором И.С. Фонвизиным. Теперь Комитет арендовал землю у Московской городской управы. Эта дача служила местом семейным вечеров и праздников клуба, поэтому члены клуба старались благоустроить место летней резиденции своего Общества. Именно сюда, к Воробьевым горам, отправлялись на судах клуба члены и гости в день начала навигации. При благоприятной погоде и раннем открытии навигации, начало которой было связано с состоянием плотины, открытие летнего клубного сезона проходило очень торжественно, превращаясь в городской праздник. Иногда, как например, в 1900 г., традиционное плавание после поднятия флага на Стрелке к Воробьевым горам сопровождалось попутной гонкой двоек и одиночек. Здесь же на Воробьевых горах в день совершения гонок устраивались семейные вечера. В конце XIX в. здесь на средства яхт-клуба был создан комплекс сооружений

Кроме гребных гонок и прогулок на лодках члены Московского речного яхт-клуба занимались и другими видами спорта. Поскольку из-за климатических условий навигация длилась всего несколько месяцев, то клуб должен был обратиться к тем видам спорта, которыми можно было бы заниматься в зимний период. В одном из первых параграфов своего Устава клуб определил круг своих занятий, куда входили фехтование, стрельба, гимнастические упражнения, плавание, катание на буерах и коньках. Именно конькам было суждено стать тем видом спорта, которой в деятельности яхт-клуба со временем стал занимать не менее важное место, чем гребля. В этом отношении у москвичей был пример Санкт-Петербургского яхт-клуба, для которого коньки были основным клубным занятием зимой. Комитет яхт-клуба нашел пруд, находившийся в саду при доме почетного гражданина А.М. Харитова (Обидиной), который располагался в Тверской части на Петровке. Здесь был сооружен небольшой павильон, в котором посетители катка могли одевать коньки. Клуб, которому расположение катка практически в центре города было очень удобным, решил расширить это помещение и благоустроить каток. На этом катке, 19 февраля 1889 года, состоялся первый в истории русского спорта чемпионат России в скоростном беге на коньках. Это был лучший на то время каток — с 200 метровой дорожкой. В дальнейшем программа состязаний была значительно расширена. В 1895 г. впервые были проведены соревнования по фигурному бегу, сначала только одиночные, а затем и парные. Они происходили на Патриарших прудах. Такого рода соревнования были очень популярны при С.-Петербургском речном клубе. В 1897 г. были разработаны достаточно подробные правила, регламентировавшие каждодневную жизнь катка. Клуб горячо отзывался на новшества в мире спорта. Во время сезона 1905-1906 г. был устроен корт для «Лаун-Тенниса», привлекавший кроме членов клуба и множество гостей.
В 1907 г. Московский речной яхт-клуб праздновал свой сорокалетие со дня основания. За прошедшие четыре десятилетия клуб превратился в центр российского гребного и конькобежного спорта. Был он известен и любителям «Лаун -Тенниса».
В год 40-летнего юбилея произошло прискорбное событие для клуба — скончался его бессменный глава, Почетный Командор, генерал инженер В.И. Ахшарумов. Командором стал Яков Васильевич Гоппер, бывший вице-командор, руководивший деятельностью клуба при Почетном командоре. Важным этапом этого периода стал 1912 год, когда клуб удостоили почетным наименованием «Императорского». В это время в составе ИМРЯК числилось 376 действительных членов и 41 членов-посетителей. В течение года Императорский Московский речной яхт-клуб устраивает одно открытое и 4 — 5 внутренних состязаний, на которых участвуют исключительно гребные суда. Победители соревнований награждались кубками, жетонами и другими ценными предметами. Кроме установленной уставом формы члены клуба имели нагрудный значок — «знак клуба в венке». Клуб имел дачу на Воробьевых горах, которая считалась летним помещением ИМРЯК и отдельно не управлялась.
Преемниками Я.В. Гоппера на посту Командора Императорского московского речного яхт-клуба стали братья Шустовы: с 1912 г. — Василий Николаевич, а с 1916 — Сергей Николаевич.
С.Н. Шустов был вице-командором Московского Императорского речного яхт-клуба, рекордсменом по спортивной гребле. Еще при командорстве Я.В. Гоппера с 1892 по 1914 гг. в соревнованиях МРЯК на кубок «Первенство России» на лодках-одиночках спортивные журналисты того времени часто упоминали имена двух известных спортсменов-гребцов Сергея Шустова и Анатолия Переселенцева. Они по очереди выигрывали гонки, оставляя позади своих соперников из Невского речного яхт-клуба С. Петербурга. Командор МРЯК В.Н. Шустов — был выдающимся русским спортсменом-чемпионом. Он разделял свою любовь к спорту В.Н. Шустов между греблей, легкой атлетикой и коньками. Во всех этих видах спорта он был настоящим профессионалом. В частности В.Н. Шустов был одним из создателей Московской конькобежной лиги,мпозже преобразованной во Всероссийский конькобежный союз, а так же членом Российского Олимпийского Комитета.
Избранный в 1913 г. Командором Императорского Московского речного яхт-клуба Василий Николаевич Шустов свою деятельность направил на популяризации парусного и гребного спорта. При нем в клубе участились соревнования. Причем им и его братьями был учрежден новый переходящий приз «имени братьев Шустовых». Впервые этот приз разыгрывался 6 августа 1913 г. на открытых гребных гонках ИМРЯКа.
С началом Первой Мировой войны клуб вынужден был постепенно сократить свою деятельность. Так в течение сезона 1914-1915 была проведена лишь одна гонка. Изменился и характер публикации его «Отчетов». Теперь они сводились лишь к описанию финансовых документов. В 1915 г. еще сохранялись многие направления клубной деятельности. Функционировала лодочная мастерская, лыжная станция, каток, играли зимой хоккей, а летом в лаун-тенниса. На катке по-прежнему работал буфет, нанимались музыканты. Производился необходимый ремонт клубных построек, в частности дачи на Воробьевых горах. Исправно платились членские взносы, взымались деньги за пользование катком, за прокат и хранение инвентаря. Клуб платил взносы в Конькобежные и Хоккейную лиги. Яхт-клубисты не оставался в стороне и от печальных реалий военного времени — собирались деньги и вещи для раненных воинов. В последние годы деятельности клуба, его члены еще раз подтвердили свое спортивное мастерство. Член клуба, выдающийся русский гребец Анатолий Переселенцев в 1913 г., выступая за французский клуб, выигрывает первенство Парижа и Франции в одиночке. Он был включен в состав французской команды на первенство Европы в Бельгии. Здесь в составе парной двойки он выигрывает звание чемпиона Европы. В одиночке он стал третьим. В 1914 г. на второй всероссийской Олимпиаде в Риге он вновь выигрывает в одиночке и двойке.
После революции недвижимое имущество и спортивный инвентарь были национализированы. Однако клуб и в советское время продолжал оставаться центром гребного спорта. Теперь он подчинялся городскому совету профсоюзов. Гребной клуб на Стрелке сохранил здание и спортивные традиции Императорского Московского речного яхт-клуба.
Издания яхт-клуба:
Устав Московского Речного яхт-клуба. М., 1867; То же. М., 1871; То же. М., 1903; То же. М., 1907, То же. М., 1908..
Гуд В. Руководство к гребле и парусному плаванию. С приложением о купанье. С рисунками и чертежами. М., 1889.
Отчет Московского Речного яхт-клуба. М. 1871
Отчет Московского Речного яхт-клуба за 1892-1915 гг. М., 1893-1916.

Кормовой флаг.

Стеньговый флаг.

Флаг почетного члена.

Брейд-вымпел командора.

Брейд-вымпел вице-командора.

Флаг Гоночной комиссии.

Форма начальника гавани.